"... На стене кабинета Нафикова-старшего долгие годы висел рисунок сынишки: некто зловещего вида, похожий не то на Синюю Бороду, не то на Карабаса-Барабаса, держит над запрокинутым лицом круглый сосуд с контурами материков, из которого в рот ему льется тонкая черная струйка. Снизу разноцветными шатающимися буквами было написано: "Папа пьет кровь Земли".

Виктор Пелевин "Диалектика переходного периода из Ниоткуда в Никуда"  

Новый проект Андрея Рудьева, благодаря внедряемому в мир искусства необычному художественному материалу - строительному рубероиду, балансирует между двумя наиболее частотными ссылками из словаря патриотов «кровь» и «земля», хотя сам автор о такой опасности, кажется, даже и не подозревает, переваривая эти перегретые эмоциями смыслы в театральный задник для собственных живописных историй. В то время, когда горячие ленты новостей бесконечно вертятся вокруг сладострастно желанных нефтяных морей, в историях Рудьева пафосная «кровь Земли», миллионы лет бурлящая под ее тонкой кожей, превращается в обычный (пусть и пропитанный нефтяными битумами) картон, горячо любимый простыми селянами и дачниками. Этот самый картон художник и использует, как в качестве холста для живописи, так и в качестве скульптурного материала, проявляющего пластику объемных трехмерных объектов.

Если учесть, что для современного российского искусства масшабность произведений имеет значение, то нельзя не отметить, что эта простая находка оказывается вполне эффектной. В ней есть все, что требуется: относительная дешевизна и доступность материала, богатая фактура, плюс оригинальный российский колорит. Благодаря живописной поверхности и рулонной бесконечности рубероидный холст позволяет придать замыслу необходимый масштаб и даже поспорить с размерами галереи. Именно в качестве формообразующей трехмерной «кожи», рубероид впервые появляется в объектах Рудьева года полтора тому назад. Сначала в виде покрытых «звездной пылью» летающих тарелок, а потом в виде огромного земного глобуса. Эти объекты сразу же задают угол зрения, при котором простецкий кровельный материал, с его ясно читаемыми потеками горячей «лавы», обретает планетарную или даже «межзвездную» фактуру. Надо сказать, что интерес к измененным временем и стихиями фактурным поверхностям проходит через все творчество Рудьева. Эти наблюдения он всегда тщательно собирал и цитировал, как в собственных объектах, так и в живописи. Учитывая этот опыт, легче понять следующий «реверсивный» шаг художника - создание целой серии живописных работ на рубероидном «холсте». Сохранение внешних признаков живописного жанра не должно вводить зрителя в заблуждение. Мастерская художника из тихой кельи была превращена в горячий цех, в котором кипел раскаленный битум, а краска буквально вплавлялась в поверхность «холста».

Серия крупноформатных битумных холстов была создана этой весной, буквально за месяц. Каждый из них самодостаточен и замкнут в собственной теме, но сквозное повествование легко прочитывается как хорошее fantasy или сложноустроенная компьютерная игра. Внимательный зритель/геймер сразу отметит ключевые визуальные символы, пронизывающие всю историю. Так же как и любимые «фактуры», сохраняющие историю и время, они были найдены художником в современной жизни и переосмыслены в универсальные авторские знаки. Происхождение этих знаков лишено символического пафоса. Скорее они демонстрируют специфический способ рассматривания мира, свойственный художнику. Например, жесткая графика бетонных коробок для жилья, прочитанная как молекулярная структура неомегалита - результат обычного путешествия в оторванную от времени Рязанскую глубинку, а образ Диогена, с фонарем ищущего людей, увиден из окна троллейбуса в полустертой граффити у Финляндского вокзала. Впрочем, названия картин - «Полнолуние», «Диоген», «Психо», «Пузыри», «Тhe Residence» - подсказывают канву возможного прочтения (тактику прохождения уровня). Дошедший до финала получает bonus, который смутно похож то ли на огромный праздничный торт, то ли на конус вулкана, который вот-вот проснется. Космическая мощь планетарных сил, прикрытая барочными завитками упорядоченного французского парка - чем не образ цивилизации? Доступный и вполне съедобный.

Куратор проекта Дмитрий Пиликин